Маяк (The Lighthouse), 2019
Маяк — артхаус режиссера Роберта Эггерса, чей дебют состоялся в 2015 году с фильмом “Ведьма”.
Его вторая картина более откровенна и безумна, но она заслужила всеобщее признание — рейтинг 90% и 83 балла на Rotten Tomatoes и на Metacritic соответственно.
Сюжет
Конец 19-го века, вблизи побережья Новой Англии. Бывший лесоруб — Эфраим Уинслоу — прибывает на четырехнедельную вахту помощником смотрителя маяка. Смотритель — Томас Уэйк, бывший моряк с хромотой и проблемами с алкоголем. Он использует Эфраима только для тяжелой работы, и не позволяет ему подниматься в свое святилище — фонарное помещение. У экс-лесоруба от издевательств старика постепенно начинают сдавать нервы, и он прикладывается к бутылке. В это же время на скалистом острове начинает происходить необъяснимая дьявольщина.
Cюжет основан на реальной истории. В 1801 году, два смотрителя с именем Томас застряли на острове из-за бури. Один из них умер, а второй сошел с ума после его смерти.
Смысл фильма
Автор при создании кинокартины вдохновлялся трудами швейцарского психиатра Карла Юнга. Это выражается в фаллическом образе маяка, и в отношениях между мужчинами. Они представляют собой пример Эдипова комплекса — двойственного (сексуального) влечения к своим родителям. Уэйк для Эфраима одновременно отец и начальник. Неоднозначную гомоэротическую связь персонажей косвенно подтверждает концовка.
Также в ленте есть несколько моментов, достойных объяснения.
Томас Ховард
Во время одной из попоек, Уинслоу признается, что его на самом деле зовут — Том Ховард. Имя, которое он использовал до этого принадлежит работодателю с лесопилки. Настоящий Эфраим погиб по его вине, и он забрал его имя, чтобы начать жизнь с чистого листа.
Отрезанная голова и утопленник из галлюцинаций Ховарда — видения его предыдущего начальника. Если до этого молодой человек казался островком здравомыслия, то это показывает зрителям, что Уэйк не единственный психопат в кинокартине.
Пускание газов
Картина позиционирует себя как мистический триллер, но и в ней есть место для юмора. Это выражается в постоянной порче воздуха стариком. Такое поведение выводит экс-дровосека гораздо сильнее ежедневной рутины, и становится одной из причин обострившегося безумия.
По словам режиссера это было сделано для придания менее напряженной атмосферы. Ему захотелось представить страдания протагонистов в более комедийном ключе.
Концовка
В конце киноленты Ховард находит журнал старшего коллеги. В нем записаны все его ошибки и проступки, из-за которых его могут лишить зарплаты. Это приводит к драке между ними.
В течение сражения герой Паттинсона видит в Уэйке разные облики:
- русалка, которая мелькала в галлюцинациях бывшего дровосека;
- божество Протей — сын Посейдона, обладающий способностью перевоплощения;
- мертвый работодатель, чьи образы мерещились ему до этого.
Это может говорить об развивающемся безумии помощника, либо о мистической природе самого Уэйка.
После победы над стариком, он поднимается к лампе на втором этаже. Молодой лесоруб смотрит на ее свет и окончательно сходит с ума. Что он увидел осталось нераскрытым для зрителей.
В последней сцене голый помощник лежит на скалах, и его поедают чайки. Это может отсылать к древнегреческим преданиям, в которых Прометей похитил огонь у богов. Его наказанием было ежедневное поедание печени вороном. Здесь Ховард украл у законного хозяина его свет, и был подвергнут схожим пыткам.
В целом события киноленты не имеют однозначного объяснения и могут интерпретироваться по-разному.
Персонажи
Главным героям сложно симпатизировать, они вызывают лишь отвращение. Дефо и Паттинсону пришлось погрузиться в нетипичные для себя роли, и продемонстрировать многогранность своих актерских способностей.
Уинслоу
Участие в ленте окончательно смыло с Паттинсона образ смазливого вампира из “Сумерек”. На протяжении кинофильма его киногерой мастурбирует, блюет, его обливают фекалиями. От начала и до конца кинокартины он проходит путь от кроткого парня до сумасшедшего. У Роберта меньше опыта, но он не теряется на фоне более именитого коллеги.
Уэйк
Протагонист Уильяма Дефо на первый взгляд типичный моряк со страстью к алкоголю и к рассказыванию баек. Одновременно с этим, в нем живет псих, испытывающий романтическое влечение к лампе, которая для него как женщина. По игре видно как Дефо наслаждается ролью и выкладывается на максимум.
В кино только два действующих лица, поэтому актерская игра во многом определяла успех в прокате. Уильям и Роберт полностью погрузились в своих персонажей, показав одни из самых крепких ролей за их карьеру.
Реминисценции
Братья Эггерсы при написании сценария вдохновлялись:
- Эдгаром Аланом По. Частично история вобрала в себя атмосферу книг автора. Незаконченная новелла писателя про маяк стала отправной точкой для сюжета.
- Говардом Филлипсом Лавкрафтом. Режиссер сам признавался, что черпал идеи из его книг.
- Древнегреческой мифологией. Герои Том и Эфраим — это Протей и Прометей из легенд. Эти божества никогда не встречались, но Эггерс позволил себе мешать мифологию на свой лад.
Это малая часть источников повлиявших на киноленту. Братья брали идеи из морского фольклора, романа “Моби Дик”, режиссерских работ Дэвида Линча, Андрея Тарковского и т. д.
Заключение
Фильм при бюджете в 4 млн заработал 17 — для артхауса это успех. Картина создана не для широкого зрителя, и многим ее просмотр покажется испытанием. Работа Эггерса оголяет темные уголки души человека, и представляет жанр ужасов в новом понимании.
Мой разум возвращался к этому фильму снова и снова с тех пор, как он вышел. И кажется, всегда есть что-то еще, что нужно осознать. Вот краткая версия моей интерпретации смысла фильма Маяк:
Старый (Дефо) – это совесть Томаса, а молодой (Паттинсон) – его сознание. Фильм – это аллегорическое стремление Томаса к покаянию и его неудачи в этом.
Томас ранее плыл по течению, но затем решил встать на твердую почву. Он сознательно подчинил себя требованиям своей совести и дисциплине. Но он не может взглянуть правде в глаза. Вместо этого прибегая к убийству своей совести, выбирая жизнь в сознательной слепоте. Разорвав связи, он борется и тянется к свету, к чему он всегда стремился. Но свет горит слишком ярко, заставляя Томаса потерять равновесие и упасть по спирали вниз, сломав ноги.
В итоге он оказывается парализованным в руинах того, чем он мог бы быть, вечно страдая, пока чайки питаются его бессилием. Одновременно он стал одной из чаек, тех, кто живет в руинах, возмущенно саботируя тех, кто пытается искупить свою вину.
Моя теория заключается в том, что Паттинсон был на острове в одиночестве, медленно сходя с ума. Мне так казалось, потому что Дефо был слишком архетипичным. И вполне логично, что он призрак, сводящий с ума изолированного Паттинсона.
В этом монохромном исследовании здравомыслия Эггерсу удается создать историю, которая, подобно волнам, окружающим Маяк, постоянно мечется между мрачной реальностью и обескураживающей фантазией. Постепенно ему удается довести эту ситуацию до того, что становится почти невозможно определить, когда прилив, а когда отлив. И в итоге возникает неприятное ощущение, что, скорее всего, и то, и другое одновременно. Реальность и фантазия сливаются в лихорадочное безумие, которое необходимо утопить, будь то в алкоголе или в водах, окружающих героев.
Во время просмотра мне постоянно вспоминались произведения По. Как и он, Эггерс, похоже, глубоко понимает человеческую психику. Мне всегда нравилось, что По удавалось создать в своих рассказах лучших невидимых и неосязаемых злодеев, т.е. самого человека с его безграничными и лихорадочными эго. Эггерс ничем не отличается от него в этом прекрасно снятом кошмаре. Два человека, закаленные жизнью, проигрывают битву с собственным разумом. Под влиянием изоляции, алкоголя и жестокого окружения их взгляд на реальность становится мутным и недостоверным.
В конце концов закаленный характер каторжника помогает им хоть как-то понять реальность. В фильме есть моменты, когда Дефо действительно пытается поступить рационально, когда все идет не так, как надо, но Паттинсон, скатывающийся в самые глубокие ямы собственной паранойи, оказывается непоколебимой силой. Эггерс заставляет нас наблюдать за тем, как герои буквально теряют себя, вынуждая нас разделить сомнения в том, что реально, а что нет.
Этого в принципе достаточно, поскольку эффектная обстановка усиливает удушающую атмосферу. Но Эггерс намекает на сверхъестественное. Ловко и ненавязчиво дает нам отрывки мифа о Прометее.
Расколотое дерево, всклокоченные бороды, виски, мокрые камни, чайки, русалки и вечная глубина моря… Страшнее сюрреалистической логики ужасов только то, насколько лаконично она изложена. Ужас в фильме явно внутри.
При повторном просмотре, конечно, есть над чем поразмыслить…
Приверженность Роберта Эггерса к поэтическому, изысканному языку, в котором так легко заблудиться, заставила меня погрузиться в дрейф на свой собственный остров-маяк, образы и звуки довели мой интерес до лихорадочного состояния, а энергия улетучилась под мелодию метеоризма.